Аналитический Центр "Разумные Решения"

Усубалиев Э. 

2020 год вносит свои коррективы в форматы встреч Центральноазиатского региона — после встречи «С5+1» с США, «Китай плюс Центральная Азия» (новая площадка для диалога), очередь дошла до Японии, которая продолжая регулярные встречи со странами Центральной Азии, старается держать руку на «пульсе событий в регионе». Как отмечается в официальных источниках, поводом для внеочередного заседания Диалога «ЦА плюс Япония» является обсуждение вопросов о текущей эпидемиологической обстановке, взаимодействии в борьбе против коронавирусной инфекции и ее последствий, а также перспективах дальнейшего сотрудничества в условиях пандемии COVID-19. 

Начавшийся в 2004 году диалог между Японией и странами региона не может похвастаться большой результативностью, хотя в его рамках был достигнут целый ряд соглашений относительно сельского хозяйства, содействия экономическому и демократическому развитию, рамочные соглашения по инвестициям, которые впоследствии трансформировались в различные соглашения на двустороннем уровне. 

В целом, в рамках Диалога «ЦА плюс Япония» было проведено порядка 40 встреч и мероприятий, принято 12 итоговых документов, включая два Плана действий (2006 и 2019 гг.) и две дорожные карты – в области сельского хозяйства (2014 г.), а также транспорта и логистики (2017 г.).

С самого начала своей внешнеполитической деятельности в Центральной Азии, Япония подчеркивала, что рассматривает регион как единое целое, что в последующем нашло отражение в инициативах Дипломатии Шелкового Пути, Программы действий по Дипломатии Шелкового Пути и уже затем в инициативе «Центральная Азия плюс Япония». Короткая эволюция подходов к региону меняла только лишь названия, в то время как базовые принципы постепенно приобретали более конкретное выражение. Так, в Дипломатии Шелкового Пути Р. Хасимото в 1998 году было выражено: 1. доверие; 2. взаимная выгода; 3. долгосрочная перспектива. Сейчас, в рамках диалога, стороны придерживаются следующих принципов: 1. политический диалог; 2. межрегиональное сотрудничество; 3. продвижение бизнеса; 4. интеллектуальный диалог и 5 гуманитарные обмены. 

Позитивная динамика встреч в рамках Диалога, а также выражение более конкретных принципов при выстраивании отношений со странами Центральной Азии, позволяет ставить резонный вопрос — на сколько Япония самостоятельна в своей политике в Центральной Азии либо существует координация деятельности в ее главным союзником — США?

Следует начать с того, что с самого начала своей внешнеполитической активности в регионе, Япония никогда не играла и не планировала самостоятельной роли. Единственным исключением был тот факт, что после распада СССР и изменения биполярного мирового устройства, Япония посчитала, что пришло время справедливо оценивать ее усилия и вклад в экономическое развитие мира. Под этим подразумевалась регулярная помощь развивающимся странами Южной и Юго-Восточной Азии и Африки по линии Официальная Помощь Развитию. Суммарная помощь оказанная этим странами с 1954 года составила порядка 300 млрд.долларов. В период с 1993 по 2001 гг. Япония надеялась за счет предоставления помощи странам Центральной Азии  (порядка 12 млрд.долларов) заручится их поддержкой по вопросу реформы ООН и принятия Японии в качестве постоянного члена Совета Безопасности организации. 

После начала военной кампании США и НАТО в Афганистане и последующих намерений США рассматривать Афганистан в привязке к Центральной Азии, акценты Японии сместились на содействие проблемам безопасности в регионе. Но в обоих случая Япония играла вспомогательную роль, обеспечивая интересы США — к примеру, модернизация аэропорта Манас в Кыргызстане (с 1996 по 2000 гг.), реконструкция аэропортов в Узбекистане, среди которых Карши-Ханабад привила к появлению военных баз в этих странах. 

В действительности отношения Японии и США, с момента подписания ими договора о Безопасности в 1951 году, уже к концу 1990 х годов приобрели характер глобального распространения — где бы не присутствовали США, всегда появлялась Япония, которая частично оплачивала их расходы. Так было во время операции «Буря в пустыне» ( порядка 6 млрд.долларов, плюс транспорт и логистика), в Афганистане (3 млрд.долларов) плюс оказание финансовой помощи на развитие экономики Афганистана с 2001 по 2019 порядка 7 млрд. долларов, военная операция и присутствие США в Ираке (13 млрд.долларов). 

Помимо этих задач, по сведениям ряда экспертов, Япония (как и Южная Корея) может выполнять разведывательные функции для США. Учитывая отсутствие исторического негативного восприятия Японии в Центральной Азии, японские исследователи ведут весьма активную деятельность в общинах этнических меньшинств (узбеков и уйгуров) Кыргызстана и Казахстана, подробно изучают религиозный экстремизм и терроризм, организовывают встречи с религиозными лидерами, оказывают содействие беженцам, которые ранее могли иметь связь с религиозным экстремизмом и терроризмом и многое другое. Особую активность они проводили после событий в Андижане (Узбекистан) 2005 год, Кыргызстан (этнический конфликт 2010 года), террористический акт против посольства КНР в Бишкеке (2016 год). Подобную активность трудно обосновать только лишь исследовательским интересом. 

Тем не менее, существующий подход Японии к региону, «созвучен» общим американо-европейским интересам, который заключется  в том, чтобы стимулировать страны Центральной Азии к самостоятельной интеграции и торгово-экономическому сотрудничеству без участия «третьих сил» в частности России и КНР. По крайней мере все предыдущие встречи с 2016 года содержали именно такой посыл. 

Японцы полагают, что КНР и Россия доминируют в регионе и препятствуют установлению справедливой и равноправной интеграции и максимальному вовлечению в мировые торговые и экономические связи. В то время как Япония, совместно с ЕС и США могут содействовать формированию в Центральной Азии независимой системы интеграционных связей, которые также могут включать Афганистан и Монголию. 

В целом можно говорить что у политики Японии есть скрытая часть, обусловленная стратегическим взаимодействием с США, открытая часть — которая также содействует общим интересам этих стран в регионе и совсем небольшая собственная часть внешнеполитических интересов, которые связаны с противодействием КНР в регионе. 

И здесь важно подчеркнуть, что это ни в коем случае не конкуренция с КНР, а именно противодействие, поскольку политика Японии против Китая содержит весьма точечные элементы реализации. Япония использует существующие «болевые точки» КНР в регионе: антикитайские настроения, уйгурский сепаратизм и экстремизм, в некоторых случаях пантюркизм, создавая научные и культурные связи между тюркскими народами, которые в большинстве случаев имеют антикитайскую направленность. Безусловно, официальные государственные служащие Японии открыто не участвуют в мероприятиях, связанных с уйгурским сепаратизмом и их национальном движением, однако депутаты парламента Японии, всевозможные ассоциации дружбы и сотрудничества между уйгурами и японцами, довольно частые гости на всевозможных форумах в Турции, Европе и самой Японии в том числе. В неофициальном формате японские дипломаты часто посещают мероприятия, связанные с днями уйгурской культуры, национального самоопределения, а также на всех конференциях Всемирного Уйгурского Конгресса. 

Япония понимает, что географическая отдаленность от Центральной Азии, нерешенность вопросов безопасности и непредсказуемость политики отдельных государств в регионе, не может привлекать крупные японские корпорации, тем более что рынок Центральной Азии не столь привлекателен для японских производителей. Более того, потенциала Японии явно недостаточно для того чтобы открыто конкурировать с КНР. Иными словами, Япония не может предложить то, что предлагает Китай в регионе. Поэтому деятельность Японии важна в привязке к политике США, ЕС и Южной Кореи. 

Что касается вовлечения крупного японского бизнеса в Центральной Азии, то в Казахстане действуют более 70 предприятий с участием японского капитала, а с 2005 года по 2019 прямые японские инвестиции в экономику Казахстана составили 5,5 млрд.долларов. В ходе визита президента Узбекистана в Японию, стороны договорились об инвестициях на сумму 6.5, млрд.долларов. Туркменистан также является крупным местом вложения японских инвестиций, в основном в нефте-газовую сферу. В 2015 году, во время визита премьер-министра Синдзо Абэ в Туркменистан, были подписаны контракты на сумму 18 млрд.долларов. Однако, до сих пор неизвестно как эти проекты были реализованы и будут ли реализовываться в будущем. 

Отсутствие прозрачности японских инвестиций в развивающихся странах, традиционная проблема японской внешней политики, которую часто обвиняли в том, что ее финансирование используется странами не по назначению, в частности это касается помощи по линии ОПР. 

Учитывая все факторы, которые связаны с политикой Японии в регионе, то главным препятствием на пути более активного участия этой страны в регионе является сама Япония. Не смотря на последние встречи в рамках Диалога, Центральная Азия не является и никогда не будет приоритетом во внешней политике Японии. Главная сфера реализации своей внешней политики это в первую очередь, Азиатско-тихоокеанский регион, Россия, Южная и Юго-Восточная Азия, Ближний Восток и только потом располагаются ее интересы в Центральной Азии.

Еще в 1996 году высокопоставленные дипломаты Японии называли главным препятствием на пути развития более активного присутствия в Центральной Азии — проблемы безопасности. В этой связи, гарантии безопасности в регионе, а также, говоря более конкретно, государственные гарантии при вложении японских инвестиции — это факторы которые крайне важны для японского бизнеса. В целом же, других препятствий для этого в Центральной Азии нет для Японии. 

Говоря об итогах внеочередной встречи, можно отметить, что согласно официальным данным, стороны обсудили возможности разработки и принятия Концепции партнерства государств Центральной Азии и Японии в области безопасности, разработки новой Платформы для развития экономического партнерства, подготовки и обсуждения Дорожной карты по вопросам сотрудничества государств-участников в области высоких технологий, а также подготовки Программы сотрудничества между странами-участницами в социально-культурной сфере.

В целом можно сказать что итоги довольно содержательные — Япония по всей видимости будет постепенно вовлекаться в политический диалог на основе взаимного партнерства в Центральной Азии, преследуя цель постепенной институанализации подобных форм отношений в регионе. Это в свою очередь может вызвать беспокойство в КНР, которая всегда чувствительно реагирует на изменение атмосферы в Центральной Азии и не может допустить формирования угроз как своим политическим, так и экономическим интересам. 

В остальном же, необходимо трезво оценивать возможности Японии — самостоятельно она не сможет инициировать процессы в Центральной Азии, которые приведут к кардинальным изменениям в регионе. Однако совместно с США, ЕС и Южной Кореей, подобные изменения возможны.

Усубалиев Эсен, к.и.н., директор