Аналитический Центр "Разумные Решения"

Молдобаев Атай.

Прошедшие 24 июня 2018 г. выборы в Турции закончились безоговорочной победой действующего президента Реджепа Тайипа Эрдогана с довольно существенным отрывом от главного оппозиционного кандидата Мухаррема Индже, представителя Народно-республиканской партии. По предварительным оценкам (финальные результаты будут объявлены 5 июля) Эрдоган лидирует с 20% отрывом – 52% против 31% у Индже соответственно. Параллельно были проведены парламентские выборы. По предварительным подсчетам возглавляемая Эрдоганом Партия справедливости и развития также лидирует с 42% голосов. Коалиция ПСР с Партией националистического движения – партнера ПСР по «Народному альянсу» дает возможность властям контролировать парламент с занятием более 300 мест из 600. К тому же, согласно конституционным изменениям 2017 г. Реджеп Эрдоган концентрирует практически всю полноту власти в своих руках, исполняя обязанности и главы государства, и главы кабинета министров, с правом роспуска парламента.

Таким образом, реализация Эрдоганом своих внутриполитических целей по выстраиванию вертикали власти, упрочнение своих стратегических политических позиций в поствыборный период значительно влияет на внешнюю политику Турции.

Как известно, интересы турецкого государства в Центральной Азии активно продвигались еще со времен Энвера-паши. Распад СССР вызвал существенные изменения в глобальной и региональной геополитике, а его следствием стала корректировка роли Турции в стратегических планах США и блока НАТО в целом. Турция снова начала формировать политические цели в ЦАР, на постсоветстком пространстве в целом и даже в северных провинциях Китая.

Внешнеполитическая деятельность Турции концентрируется на продвижении таких идеологических парадигм как пантюркизм, панисламизм, турецкий политический ислам с целью создания лояльных режимов в центральноазиатских странах к Турции. В странах активно действует турецкий бизнес, продвигаются культурно-гуманитарные связи через широкие сети турецких образовательных учреждений, наблюдается глубокое проникновение турецкой модели ислама. С учетом этих факторов Турция планомерно формирует масштабное лобби в политических кругах Центральной Азии и продвигает свои интересы.

Несмотря на то, что роль Турции как геополитического игрока не сравним с ролями крупных акторов в лице США, России и Китая, тем не менее Анкара ведет свою политическую игру на создание социально-политических противоречий, вызванных поддержкой мусульманских нацменьшинств в зоне влияния России и Китая. Так, Анкара активно поддерживает уйгуров в СУАР, в 2009 г. Эрдоган осудил действия китайской стороны в ходе беспорядков и назвал гонения «геноцидом» уйгуров [1]. Уйгуры СУАР как и турки придерживаются ислама с суфийским оттенком, что во многом дает основание для взаимопонимания. В самой Турции проживают более 300 тыс. уйгуров [2]. Национал-патриотические (сепаратистские) настроения были активно поддержаны Турцией в 1992 г. когда в Стамбуле был создан Национальный конгресс Восточного Туркестана (позже трансформированный во Всемирный уйгурский конгресс) с расположением штаб-квартиры в Турции до 2004 г.

Официальная позиция Анкары кардинальным образом отличается от реальной и не поддерживает ни в какой форме проявления терроризма, экстремизма и сепаратизма, но было бы логично допускать наличие связей между ними и турецкими спецслужбами. Продвигаемый Китаем «Один пояс – один путь» вносит определенные коррективы в турецкий внешнеполитический курс и подразумевает большую концентрацию Анкары на торгово-экономическом взаимодействии с КНР, нежели чем на деструктивной деятельности. Однако, в условиях меняющейся системы международных отношений и разные идеологические ориентиры Турции и США с одной стороны, Китая с другой, необходимо ждать усиления подрывной деятельности как китайского проекта в целом, так и большего проникновения китайского влияния в качестве ответной меры.

Аналогично с уйгурским вектором Турция всегда преследовала интересы антироссийской направленности не только в регионе, но также и в Крыму, Кавказе, Поволжье, юге Сибири. Взывание Анкарой к культурно-исторической и языковой общности является вызовом для Москвы, которая также пытается оставить центральноазиатское политическое пространство в удобном для себя виде. Власти всех стран Центральной Азии не раз играли на чувствах Кремля с провокациями относительно русского нацменьшинства, русского языка, кириллической письменности. Тот факт, что страны ЦА отодвинули русский язык на второй план (статус официального только в Кыргызстане и Казахстане) в угоду нациестроительства, уже является своего рода большим достижением для Турции. Парад суверенитетов хоть и не стал следствием усилий Анкары, однако довольно неплохо сыграл на руку Турции. Таким образом, логично полагать, что в политические интересы Турции завуалированы на частичное изменение политической конфигурации в ЦА за счет своих традиционных инструментов влияния.

Центральная Азия сегодня является плацдармом для продвижения политических интересов многих геополитических игроков. Ферганская долина является на перспективу одним из главных микрорегионов, способным влиять на политические интересы не только стран ЦА, но также и окружающих ее РФ, КНР, Ирана. Этому способствует продвижение китайского «Один пояс – один путь» и усиливающееся торгово-экономическое противостояние КНР и США, политико-экономическая трансформация Узбекистана и кардинальный пересмотр Ташкентом своих подходов к международному сотрудничеству, а также актуализация Афганистана как главной региональной площадки геополитической борьбы за мировое влияние.

Турция, являясь членом НАТО, несмотря на периодические похолодания в отношениях с Вашингтоном по разным вопросам в определенной мере выступала проводником американских интересов на Ближнем Востоке и за его пределами. Тем не менее, после череды громких потрясений в турецко-американских отношениях, связанных с желанием Вашингтона контролировать Турцию в вопросе сближения с Россией в энергетической, торгово-экономической и военно-технической сферах, а также поддержки курдских повстанцев, укрыванием Фетхуллаха Гюлена и прочего, риторика Анкары стала заметно жестче в отношении США.

По нашему мнению, в условиях перестройки глобальной системы международных отношений и брошенного вызова Вашингтоном как своим геополитическим соперникам, так и своим союзникам в лице Европейского Союза, страны второго эшелона находятся в поиске оптимальных путей взаимодействия с мировыми державами. Именно последние ответственны за распределение ресурсов, а их взаимоотношение определяет миропорядок. Турция, по нашему мнению, осознает, что евроинтеграция не совсем реальна, в связи с чем переносит внешнеполитические приоритеты на свой регион, укрепляясь в Персидском заливе (военная база в Катаре), Африку. Центральная Азия не является исключением, а приоритетной для Турции страной является Узбекистан. Потенциал сотрудничества не был использован в полной мере при И. Каримове, в то время как с остальными странами региона несмотря на хороший уровень взаимоотношений, политического прорыва совершено не было. Уровня стратегического партнерства достигнуто не было.

Сегодня, Турция имеет эксклюзивные инструменты влияния на ЦАР в виде тюркской общности, вследствие чего необходимо полагать, что эти инструменты с укреплением власти Эрдогана будут использоваться с большим рвением.К тому же, политика Турции может быть более агрессивна и напрямую затрагивать интересы Китая, России и Ирана через Центральную Азию для выгодного политического торга на Ближнем Востоке. Вышеперечисленные страны хоть и сотрудничают с Турцией по рядам вопросов, говорить о масштабном партнерстве не имеет смысла.

Неоосманская политика Эрдогана становится более непредсказуемой, изощренной и ориентированной на удовлетворение собственных интересов. К примеру, дальнейшая поддержка уйгуров связанных с СУАР, суфизма и суфийских орденов для распространения «своей» религии – в противовес ваххабизму, блокирование китайских инициатив в Африке может привести к повышению градуса между Пекином и Анкарой. Аналогичные шаги могут быть предприняты в отношении России и Ирана. С Тегераном в силу близости территорий, Анкара может предпринимать более откровенные шаги для нагнетания градуса в напряжениях и пользоваться американской поддержкой. Центральную Азию и Ферганскую долину в частности, необходимо рассматривать как «мягкое подбрюшье» не только России, но также Китая и Ирана, а инструменты влияния Турции как потенциально провокационные механизмы.

Молдобаев Атай, заместитель директора  аналитического центра «Prudent Solutions»

Ссылки:

1. ИА «Inosmi». Корова, не имеющая права мычать. 29.07.2009  URL: https://inosmi.ru/world/20090729/251132.html    
2. Уйгуры также активно участвуют в военных действиях в Сирии на стороне оппозиционных Б. Асаду сил, а также в рядах ДАИШ и «Джебхат ан-Нусры».