Аналитический Центр "Разумные Решения"

Усубалиев Эсен.

Следует оговориться, что в докладе не будут затрагиваться глубинные вопросы истории региона, но периодически будут использоваться ссылки на те или иные события в период с 1991 по 2016 гг., для лучшего понимания современной ситуации. В частности, некоторые вопросы будут рассматриваться частично в исторической ретроспективе, но основной упор будет делаться на современную ситуацию, прогнозирование и возможные варианты развития событий.

Говоря о конфликте интересов между этим странами, необходимо рассматривать целый комплекс политических, экономических и культурных вопросов, которые оказывают влияние на собственное восприятие Узбекистана и Казахстана в Центральной Азии и в свою очередь, отражается на их региональной политике. Не маловажным вопросом является также, как другие страны региона воспринимают Узбекистан и Казахстан.

В свою очередь, подходы к обеспечению региональной безопасности Казахстана и Узбекистана как собственно и их позиция, не являются и не могут являться самостоятельным элементом внешней политики этих стран, поскольку вопросы безопасности Центральной Азии это всегда фактор внешнего влияния. Но учитывая потенциал и возможности этих государств в региональном контексте, их согласие (участие либо не участие) в том или ином формате формируемых систем безопасности, представляет особую значимость для внешних сил. И если в рассматриваемый период времени это всегда были либо Россия либо США, то в последнее время следует учитывать и фактор Китая.

Несмотря на то, что ряд экспертов в Центральной Азии и России упорно подвергают сомнению существование региона «Центральная Азия», приводя различные доводы исторического и географического характера — часть говорит о том, что понимание региона шире, другая часть предпочитает не называть группу стран как отдельный регион, ссылаясь на несостоятельность регионального образования. Между тем, в целях настоящей статьи, является предпочтительным оперировать этим термином в геополитическом контексте, тем более что, все президенты этих стран в 1993 году в Ташкенте высказались за это название для обозначения региона. Тем не менее, Туркменистан, традиционно придерживающийся политике изоляционизма, по объективным причинам не рассматривается в качестве активного участника и фактора влияния в этих процессах, и по нашему мнению, о Туркменистане следует говорить больше как о факторе «присутствия» в регионе.

Таким образом при обращении к вопросу о конкуренции в Центральной Азии (мнимой или реальной), в действительности мы подразумеваем отношения между 4 странами — Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. И в период с 1991 по 2016 годы, целью конкуренции в Центральной Азии могло быть только лишь условное признание права за той или иной страной называться лидером Центральной Азии — и так случилось, что это две самые крупные страны региона Казахстан и Узбекистан. В реальности это лидерство, кроме как повышения международного имиджа, не могло давать никаких преимуществ.

Являлось очевидным, что Узбекистан никогда не стремился стать «лидером региона», поскольку руководство этой страны всегда ставило вопросы внутренней безопасности выше целей международно-политического характера. К тому же, Узбекистан всегда имел не простое геополитическое окружение — конфликт в Афганистане, сложные отношения с Таджикистаном и Кыргызстаном, прохладные отношения с Туркменией и Казахстан, с которым поддерживался нормальный (не всегда теплый), но рабочий диалог.

В противоположность этому, Казахстан имел более стабильное геополитическое окружение (Россия, КНР и Узбекистан), а также Кыргызстан, который до 2005 (первой революции) не мог восприниматься в качестве угрозы безопасности. В этой связи, в совокупности со стабильной экономической и политической ситуацией и очевидным успехами в области государственного строительства, Казахстан в международном плане всегда воспринимался как естественный лидер в регионе. Это в свою очередь позвонило Казахстану принимать активное участие в выдвижении международных инициатив в области разоружения и запрещения испытаний ядерного оружия, Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, интеграционные инициативы в виде Центральноазиатского экономического сообщества, Союза Центрально-Азиатских государств, затем Союза Евразийских государств и многие другие.

И если международно-политические инициативы Казахстана можно  условно назвать успешными, то все региональные инициативы в области экономики и политики были провальными. Поскольку они натыкались на противодействие со стороны Узбекистана, который всегда имел особое мнение и на бездействие России, которой это было не выгодно. Поскольку очевидно, что без поддержки России, такие интеграционные процессы в регионе не возможны.

В этой связи, несмотря на мнение некоторых экспертов, конкуренции между Казахстаном и Узбекистаном в период с 1991 по 2016 гг. в области экономики и политики быть не могло. Казахстан, зажатый между Россией и Китаем, усиленно искал пространство для международной и региональной реализации своих амбиций. Узбекистан, всегда играл роль блокиратора этих региональных амбиций.

Единственная область, где позиции Казахстана и Узбекистана не зависели от взаимного влияния и выстраивались параллельно друг другу (хотя это трудно назвать конкуренцией) это подходы стран к обеспечению региональной безопасности.

Казахстан никогда не подвергал сомнению право России являться гарантом безопасности Центральной Азии, с поправкой на фактор растущего влияния КНР и важности Казахстана для обеспечения военной безопасности самого Китая, что и нашло подтверждение в активном участии Казахстана в ОДКБ и Шанхайском процессе.

В свою очередь Узбекистан, периодически менял свои подходы к обеспечению региональной безопасности, выходя из ОДКБ в 1999, обозначив свои приоритеты в развитии тесного сотрудничества с США и НАТО, затем восстановив свое членство в 2006 г., после чего вновь вышел из этой организации в 2012 году, также пойдя на нормализацию отношений с США.

В контексте Центральной Азии, очевидно, что с точки зрения обеспечения безопасности, Узбекистан является ключевым государством региона, если исходить из того, что основным источником общих угроз для региона остается ситуация в Афганистане. И в действительности, Казахстан и Узбекистан представляли собой два разных подхода к региональной безопасности — Казахстан с опорой на коллективные формы безопасности при главенстве России, Узбекистан — отказ от коллективных форм безопасности с упором на прагматическую оценку ситуации прекращая либо возобновляя диалог с США в регионе.

После смены руководства в Узбекистане в 2016 в результате смерти президента И. Каримова, ситуация в Центральной Азии начала постепенно меняться — новое руководство Узбекистана предпринимает беспрецедентные шаги по активизации своего диалога со странами региона практически по всем направлениям. И вот здесь кроется главный вызов для Казахстана — Узбекистан начинает восполнять упущенные возможности за период его отстранения от региональных дел и впервые за это время Узбекистан может претендовать на региональное лидерство учитывая его совокупный экономический, ресурсный, людской и военный потенциал, а также многие другие факторы.

Таким образом если ранее говорить о конкуренции и борьбы за лидерство в регионе не представлялось возможным, по причине нежелания Узбекистана активно участвовать в региональных процессах, то сейчас есть все основания ожидать, что конкуренция между Казахстаном и Узбекистаном это дело ближайшего будущего.

И здесь важно отметить, что в исследовательском плане представляет интерес следующее:

• во-первых, в международном плане каких ориентиров будут придерживаться Узбекистан и Казахстан по вопросам международно-политического и военного характера в регионе?;
• во-вторых, какие изменения в региональной системе отношений следует ожидать в Центральной Азии и какие страны в регионе будут оказывать поддержку Казахстану и Узбекистану и по какой причине?
• и, наконец, в-третьих, как это отразится на общей структуре безопасности региона и окажет ли это влияние на другие страны, в частности Россию, Китай и Иран.

Международно-политические ориентиры этих стран и в особенности по вопросам безопасности региона, нельзя рассматривать без учета некоторых внутренних факторов — а именно, устойчивость политической системы. И в этом плане Узбекистан находится в выигрышном положении по сравнению с Казахстаном, поскольку в Узбекистане недавно завершился транзит власти, и новое руководство страны, после короткого периода стабилизации, приступило к активной региональной и международной политике. Казахстан, в свою очередь, только ожидает транзит власти, результаты которого трудно предсказать. В этой связи, может возникнуть ситуация, когда Казахстан будет вынужден понимать решения, которые могут идти в разрез с договоренностями, достигнутыми с традиционными союзниками и партнерами — Россией и Китаем. И это окажет серьезное влияние на режим безопасности в Центральной Азии.

Между тем, у нас нет оснований полагать, что в новых условиях Узбекистан пойдет на полный отход от принципов прагматичной политики по вопросам безопасности. Как и ранее Узбекистан не рассматривал ОДКБ в качестве гаранта безопасности в условиях угроз со стороны Афганистана, так и сейчас на вряд ли новое руководство отойдет от этих принципов. Иными словами, несмотря на подписание президентом закона о ратификации договора о военно-техническом сотрудничестве с Россией (в марте 2017 года) и общий позитивный настрой на укрепление двусторонних отношений, политика этой страны в области обеспечения региональной безопасности останется прежней — Узбекистан не будет участвовать в коллективных формах безопасности при главенстве России, но будет сохранять высокий уровень консультации и военно-технического сотрудничества.

С другой стороны, Узбекистан продолжит сотрудничество с США в сфере модернизации экономики и вооруженных сил, согласно указу президента страны Шавката Мирзиёева, подписанного в апреле 2018 года об утверждении приоритетных направлений развития внешнеполитического и внешнеэкономического сотрудничества Узбекистана с основными зарубежными партнерами на среднесрочную перспективу. Таким образом, Узбекистан будет вновь будет придерживаться принципов равноудаленности от основных конкурирующих держав в лице России и США в Центральной Азии.

Интересная ситуация складывается в Казахстане, где парламент ратифицировал соглашение с США по транзиту военных грузов, а ранее, в 2018 году Парламент Казахстана одобрил Законопроект «Об оборонной промышленности и государственном оборонном заказе», предполагающий возможность продавать советскую военную технику иностранным государствам. Уже тогда эксперты говорили о том, что военная техника будет поставляться в Афганистан и не известно кому она попадет. В любом случае, сейчас становится очевидным, что Казахстан, несмотря на тесные союзнические отношения с Россией, идет на сотрудничество с США в диалоге по обеспечению безопасности в Афганистане и Центральной Азии.

В настоящее время в Центральной Азии складывается парадоксальная ситуация, два крупных и ключевых государства региона будут развивать тесное сотрудничество в области безопасности с США. И если действия Узбекистана объяснимы — это их традиционная политика, то действия Казахстана по крайней мере необычны, и безусловно, уже вызвали серьезные опасения в России, по крайней мере на уровне экспертов.

Вопрос — почему это произошло? Также не менее интересен. Большая часть экспертов уже поспешили отметить, что это связано с разморозкой многомиллиардных фондов Казахстана в США. Но, на мой взгляд это слишком очевидно. Полагаю что речь идет о вопросах куда более серьезных чем, 22 млрд. долларов и связаны они с будущим Казахстана. А именно транзит власти в стране и гарантии со стороны США (финансовые и прочие) для политической элиты Казахстана, чьи сбережения находятся в западных странах. Поэтому, когда задаются вопросом каким будет будущее правительство Казахстана — про российским либо про американским, точный ответ на него не так важен, поскольку даже если оно будет внешне про российским, политическая элита все равно будет вынуждена договариваться с Западом. И эти договоренности по Каспию и порту Актау, это лишь первая череда подобных договоренностей с Западом.

В этом контексте, позиция Узбекистана ясна — он всегда рассчитывал на себя и на свои способности тактически выбирать наиболее выгодный внешнеполитический курс. Более того, узбекское руководство, по всей видимости, сохраняет былую уверенность в том, что они смогут огородить себя от последствий тесного сотрудничества с США, в частности по вопросам терроризма и экстремизма на своей территории. У Казахстана к сожалению, нет такого пространства для маневра. Большая территория страны, которую трудно контролировать, собственное террористическое подполье именно в прикаспийских районах и на северо-западе страны, и еще не начатый транзит власти. Кыргызстан знает по собственному опыту, что наличие центра транзитных перевозок, тесно связано с развитием и активизацией террористического подполья.

Является очевидным, что происходящие изменения в системе региональной безопасности, где США вновь начинают выступать в качестве серьезного фактора влияния в связи с их активизацией на афганском направлении, затрагивают две другие страны региона — Кыргызстан и Таджикистан, которые все еще выступают в качестве тесных партнеров России по вопросам безопасности.

Естественным и логичным ходом для России станет усиление сотрудничества и взаимодействия в области безопасности с Таджикистаном и Кыргызстаном. Однако эти страны не могут существовать вне регионального контекста и тесных связей с Узбекистаном и Казахстаном.

Прошедший в марте 2018 года саммит Центрально-Азиатских государств в Астане показал общее стремление стран региона активизировать сотрудничество в области экономики, торговли, границ и водных вопросов, что безусловно является знаковым событием и впервые за долгие годы независимости, Узбекистан действительно согласился на развитие регионального формата сотрудничества.

Однако теперь, учитывая последние изменения в области безопасности региона, некоторые вопросы могут вновь оставаться нерешенными, поскольку очевидно, что Россия может задействовать все имеющиеся инструменты влияния, для того чтобы минимизировать возможные риски для ее интересов в регионе.

К примеру, если произойдет ухудшение отношений между Казахстаном и Россией, то первый кто поддержит Россию в этом вопросе это Кыргызстан. И не только потому что он является союзником России, но и в большей степени потому между этими странами до сих пор существует целый комплекс проблем экономического и политического характера. Казахстан воспринимается в Кыргызстане как государство, которое регулярно стремится оказывать экономическое и политическое влияние на внутренние процессы в стране, используя такие инструменты как торгово-экономическая блокада, попытки политического давления, а также, через экспертное сообщество вбрасывая в информационное пространство статьи о «несостоятельности Кыргызстана как государства», «необходимости присоединения севера страны к Казахстану», либо введения «протектората Казахстана» и многие другие несерьезные и странные идеи. Естественно, что уровень недоверия к Казахстану, несмотря на нормализацию отношений при администрации нового президента С. Жеенбекова, остается довольно высок.

Узбекистан и Кыргызстан также связывают аналогичные проблемы в прошлом, правда без попыток играть в «старшего брата», однако они осложнены незавершенным процессом делимитации и демаркации государственной границы, возвращением Кыргызстану арендованных хозяйственных объектов и водно-энергетические проблемы. Обмен визитами на высшем уровне между Узбекистаном и Кыргызстаном, конечно, вселяет надежды на позитивное решение всех вопросов, но об окончательном снятии всех проблем и противоречий еще говорить рано. Но является очевидным, что последние шаги узбекского руководства по открытию границ, активизации торгово-экономических связей и согласие вести постоянный диалог по границам, приветствуется в Кыргызстане и вселяет надежду на решение многолетних проблем. Между тем, в контексте вопросов региональной безопасности для Кыргызстана ничего не изменилось на этом направлении — Узбекистан имеет привычную для всех позицию и отношение к ней традиционно координируется с Россией.

Логичным было бы предположить, что учитывая связи с Россией и новые изменения в области безопасности, могут привести к непредсказуемой реакции России и в частности повлияет на ее позицию по отношению к региональной интеграции между странами Центральной Азии — саммит государств в Астане. Является очевидным, что для стран региона не выгодно возвращение к политике встраивания экономических, политических и иных барьеров.

В таком случае, либо формат региональных отношений претерпит изменения, либо мы будем говорить о возвращении к старым методам блокового противостояния и деградации экономических связей в Центральной Азии, которые только начали активизироваться.

Эсен Усубалиев, к.и.н., директор аналитического центра «Разумные Решения»