Аналитический Центр "Разумные Решения"

Нурдин Мамбетов.

Сложность обстановки в Афганистане обусловлена не только присутствием на территории страны различных военно-политических сил, но и противоречивостью сообщений и информации, которая распространяется в СМИ.

Вместе с этим, основными источниками для анализа является информация СМИ России, Узбекистана и Афганистана. Однако и в этом отношении присутствуют свои слабые стороны, мешающие беспристрастной оценке ситуации в Афганистане. Российские источники зачатую, склонны к преувеличении масштабов ситуации, хотя с точки зрения оперативной информации обладают более точными данными. В то же время информация от открытых источников Узбекистана, ограничена только этническими меньшинствами на севере Афганистана, где проживают узбеки. Афганские государственные структуры на местах, провинциального или районного масштаба часто выдают противоречивую информацию, что связано преувеличением угрозы как стороны Талибан, так и ИГИЛ, тем самым оправдывая увеличение расходов для безопасности городов и сел. В то же время национальная армия Афганистана часто преувеличивает число ликвидированных боевиков ИГИЛ, что также определено политической конъюнктурой страны.

Тем не менее, в совокупности вся эта информация, которая отражается в следующих моментах, формирует определенную картину происходящих процессов в Афганистане:

1. Общая тенденция развития филиала ИГИЛ в Афганистане –виляйат (провинция) Хорасана.
2. Места дислокации, численность вооружение.
3. Ориентировочные данные на лица из числа боевиков.
4. Сообщения средства массовой информации и заявление государственных чиновников.

Соответственно, на конец 2017 года и начало 2018 года динамика роста ИГИЛ в Афганистане имеет следующие направления:

1. Кабульский сектор, который характерен преобладанием диверсионно-террористических мелких тактических групп, численность которых по оперативной информации российских спецслужб достигает 40-60 групп. Основное место дислокации: базы подготовки и укрытия — юго-восток уезда Кхаки Джаббар и юг уезда Суроби, примечательно, что данные территории являются районами смешанного присутствия Талибан и ИГИЛ. В группе инструкторов по минно-взрывному делу под разными псевдонимами присутствуют граждане Ливии, Сирии и Египта, в основном ученики так называемого «эмира смертников» Тарика ал-Хазри (высокопоставленное лицо ИГИЛ, был убит в 2015 году). Все эти мелкие группы напрямую подчиняются «наместнику» филиала ИГИЛ в Афганистане Ахунзада Фаруки. Эта информация российских СМИ вполне соответствует действительности, на что указывает периодические террористические атаки в Кабуле, начиная с 2016 года. Вместе с этим Министерство обороны Афганистана в лице ее представителя Довлат Вазири в начале 2018 года заявило, что за террористическими актами, совершаемыми в Кабуле стоит «Сеть Хаккани», а ИГИЛ не имеет достаточных ресурсов для подобных действий. Однако в 2017 году Министерство обороны Афганистана заявляло, что ИГИЛ в Афганистане усиливает свои позиции на севере и востоке страны. Подобное противоречие связано с традиционными обвинениями руководства Афганистана в отношении Пакистана, который укрывает на своей территории боевиков «Сети Хаккани». Тем не менее, необходимо отметить, что ученики Тарика аль-Хазри, который ответственен за сотни террористических атак в различных странах, ни чем не уступают в подготовке взрывникам «Сети Хаккани» известных в этой сфере. К тому же надо учитывать, что российские СМИ ссылаются на источники среди движения Талибан, в чем неоднократно их обвиняли США и Запад. Более того по информации тех же российских СМИ, основное направление «кабульского сектора» ИГИЛ —  создание напряженности между суннитами и шиитами Афганистана, в особенности недовольство среди последних, которые являются главными целями атак боевиков-смертников. По их информации на весну-лето текущего года следует ожидать увеличение террористических атак на шиитские мечети, культурные центры и кварталы шиитов в Кабуле.
2. Северно-западное направление ИГИЛ костяк, которого состоит из боевиков Исламского движения Узбекистана. Первые районы локализации провинция Бадахшан – север уезда Зебак, юг уезда Ишкашим, запад уезда Хвахан, численность неизвестна, одна из причин смешанность присутствия с отрядами Талибан. По версии российских источников информации количество боевиков достигает 2 тысяч, среди преобладают таджики, вооружение легкое автоматическое. Следующий район — локализации уезд Даргаб провинции Тахар, близкое окружение Абдаллы Акрашева (один из командиров небольшого отряда в этом уезде, выходец из Чечни, двоюродный брат которого Ахмад был убит в ходе ликвидации ячейки ИГИЛ в Чечне). Этот район можно рассматривать как перспективный финансовый центр филиала ИГИЛ в Афганистане виляйата Хорасан. Этнический состав сторонников ИГИЛ в уезде Даргаб отмечен преобладанием узбеков (в уезде местные жители более 90% узбеки), большая часть, которых, предположительно, имеет связи в Таджикистане и Кыргызстане, для осуществления транзита опиума из Афганистана. Численность боевиков ИГИЛ приблизительно до 1000 боевиков по сведениям различных истоников. Сеть мест транзитных пунктов и хранения героина располагаются западнее города Енги Калех, вдоль береговой линии приграничной реки Пяндж, при этом местная полиция также участвует в охране и прикрытие этих объектов. Однако эти мелкие группы, пока открыто не причисляют себя к ИГИЛ, что очевидно связано с необходимостью вести финансовые операции по транзиту наркотиков, что соответственно требует спокойной обстановки, тем более в уезде Даргаб не ведут боевые действия ни национальная армия Афганистана, ни талибы. Вопросами финансов, полученных от транспортировки героина, заведуют люди одного из полевых командиров Исламского движения Узбекистана сына Джумы Намангани Умара, которые контролируют распределение денежных средств среди иностранных боевиков. В провинции Кундуз в уездах Имам Сахиб и Калайи Зал приверженцы ИГИЛ присутствуют смешанно с отрядами талибов, основная часть узбеки и туркмены из числа граждан Афганистана, точная численность неизвестна, количество до 3-4 тысяч, на которую опираются российские СМИ может не соответствовать действительности, ввиду того что в этой зоне традиционно активны только боевики Талибан. Тем более такое количество боевиков требует поставки продовольствия, медикаментов и оружия в больших объемах, чего пока филиал ИГИЛ в Афганистане виляйат Хорасан не может позволить. К тому же национальная армия Афганистана и ее разведывательные структуры не располагают данными о большом скоплении боевиков в ИГИЛ в этих уездах. В уезде Дарзаб провинции Джаузджан и уездах Сайяд и Кохистан провинции Сари-Пуль по информации узбекских спецслужб располагается часть боевиков Исламского движения Узбекистана в количестве до 2000 бойцов, которые рассматриваются как наиболее боеспособные и хорошо подготовленные. Активность Исламского движения Узбекистан, начиная с 2016 года, способствовала увеличению численности сторонников. По информации ряда СМИ, на встрече полевых командиров Исламского движения Узбекистана Умара Намангани, Азизуллы Юлдашева было принято решение усилить подготовку боевиков Исламского движения Узбекистана до начала весны 2018 года. В частности осуществить подготовку большого количества ракетно-минометных расчетов в тренировочных лагерях в провинции Джаузджан (южнее поселения Джар Кудук уезда Дарзаб) и Сари-Пуль (на стыке границ уездов Сайяд и Кохистан с провинцией Фарьяб). Персонал ракетно-минометных расчетов обучается на безоткатных орудиях китайского производства (СПГ) тип 52 и 56, купленных у талибов, которые действуют в провинциях Сари-Пуль и Фарьяб. Несмотря на сообщения о том, что в рядах ИГИЛ и их сторонников присутствуют элементы раскола, частности северное направление действует самостоятельно и не признает главенство «наместника» филиала ИГИЛ в Афганистане Ахунзада Фаруки, тем не менее, по информации ряда СМИ отряды полевых командиров Умара Намангани и Азизуллы Юлдашева активно взаимодействуют с боевиками ИГИЛ в уездах провинции Гор, которые подчиняются Ахунзада Фаруки и состоят исключительно из пуштун.
3. Юго-восточный плацдарм ИГИЛ, который локализуется в провинциях Нангархар, Кунар и Лагман, включает в себя только пуштунские элементы. Несмотря на попытки афганской национальной армии и НАТО выбить боевиков ИГИЛ из этих районов все операции не дали результатов. По информации ряда СМИ, афганская национальная армия, ввиду неспособности провести полноценную зачистку этих районов, намерена вести переговоры с командованием США в Афганистане об увеличении военной группировки США в направлении юго-востока, в том числе не исключая использование подразделений частных военных компаний США в операциях по ликвидации очагов и баз в горах Нангархара, Кунара и Лагмана будущей весной. Тем не менее, после сброса бомбы большой мощности США весной 2017 года в провинции Нангархар на боевиков ДАИШ в уезде Ачин, ИГИЛ усилила свои позиции на востоке Афганистана, попутно захватив у талибов гору Тора-Бора с ее многочисленными пещерами и укрытиями. Более того юго-восточный плацдарм ИГИЛ остается важным логистическим центром связывая районы пакистанского Вазиристана и Востока Афганистана. К тому же в горах Нангархара и Кунара созданы лагеря подготовки, где готовятся кадры для командного состава, связи и разведки, ракетно-минометных расчетов, налаживается кустарное производство противотанковых средства калибра 14,5 и 23 мм.

В совокупности ИГИЛ в Афганистане в течение двух лет достигло роста, несмотря на противодействие США, национальной армии Афганистана и Талибана. В 2016 году ИГИЛ фактически контролировало только часть уезда Ачин в провинции Нангархар, а к 2018 году боевики ИГИЛ присутствуют в Бадахшане, Тахаре, Кундузе, Джаузджане, Сари-Пуле, Горе, Фарьябе, Кунаре и Лагмане.

К тому же ИГИЛ активно привлекает в свои ряды этнические меньшинства Афганистана: узбеков, таждиков, в этом отношении у Талибана, основного конкурента ИГИЛ существуют проблемы, связанные в первую очередь с национализмом, который присутствует в рядах талибов.

С другой стороны в случае присоединения Талибана к мирным переговорам возможен раскол в движении, ввиду неоднородности талибов, многим командирами, которые рассчитывают на победу над правительственными силами и НАТО, подобный ход руководства Талибан может привести к бунту среди талибов.

На изъян децентрализации талибов, также указывает то, что боевики Талибана дважды захватывали крупный административный центр на севере Афганистана Кундуз, но удержать его или получить поддержку населения так и не смогли. Напротив ИГИЛ в Афганистане уже достаточно четко сформировало несколько стратегических направлений: центр – Кабул, юго-восток и север, с понятной идеологией для привлечения новых рекрутов – действует информационный медиа портал на языке пушту «Хорасан».

Вместе с этим тактические действия НАТО и США в Афганистане на руку ИГИЛ, проблема в том, что западная коалиция держит под контролем стратегические точки и базы в центральных городах провинций, оставляя селения и маленькие города для талибов и боевиков ИГИЛ, считая, по всей видимости, что у террористических группировок нет сил для захвата и удержания крупных административных центров. А с учетом того что 70-80% населения проживает в сельской местности недостаток новых рекрутов ни Талибан, ни ИГИЛ испытывать не будут.

Дальнейшая экспансия ДАИШ в Афганистане будет обусловлена сдерживающим фактором присутствия США и НАТО, что соответственно исключает создание на подконтрольных территориях боевиков ДАИШ псевдо государственных структур по типу Сирии и Ирака и территориальной привязки.

С другой стороны открытое вторжение ИГИЛ на территорию Центральной Азии также невозможно, ввиду наличия в Таджикистане и Кыргызстане военных контингентов России, к тому же национальные вооруженные силы этих стран в состоянии отразить нападение и рейды ИГИЛ, несмотря на прогнозы ряда стран, об увеличении численности боевиков ДАИШ до 12 тысяч до весны 2018 года на севере Афганистана.

По сути, для ИГИЛ в Афганистане в среднесрочной перспективе остается актуальным конкурентная борьба Талибаном, нападения на правительственные структуры и религиозные меньшинства – шиитов-хазари. В этом аспекте можно рассматривать и расширение своего влияния в районах смешанного присутствия ИГИЛ и Талибана, где происходит взаимодействие между двумя группировками: купля-продажа оружия, совместные операции по контрабанде героина и т.д. По данным СМИ на 2017 года такие районы находятся в провинциях: Забуль, Пактия, Кунар, Лагман, Кабул, Бадахшан, Кундуз, Джаузджан и Сари-Пуль.

Тем не менее, медленное, но постепенное усиление позиций ИГИЛ в Афганистане будет иметь последствия для трех основных стран, которые имеют свои интересы в регионе: России, Ирана и Китая.

В результате зона распространения нестабильности в Афганистане может расширится до пределов Центральной Азии, которая является зоной интересов России. Это в первую очередь экспорт идей «джихада» — борьбы с «российской оккупацией» для сторонников ДАИШ и спящих ячеек в Таджикистане, Узбекистане, Кыргызстане и Казахстане. Ухудшение ситуации с наркотрафиком (ИГИЛ ведет борьбу за контроль) приведет к масштабной коррупции силовых структур стран региона, их ослаблению и деморализации, а в конечном итоге к не способности эффективно вести борьбу со сторонниками ИГИЛ внутри этих стран. Вследствие дестабилизации ситуации в Афганистане и Центральной Азии повысится активность ячеек ИГИЛ на Северном Кавказе – Чечня, Ингушетия, Дагестан и Кабардино-Балкария. Но это пока самый неблагоприятный сценарий.

Политика Ирана в Афганистане, которая формируется на исключении возможности создания плацдарма угрозы на восточной границе, где проживают суннитское меньшинство, получит новый вызов в лице ИГИЛ, стремящий создать эскалацию противостояния между суннитами и шиитами в Афганистане, схожими на Ближнем Востоке- Сирии, Ираке и Йемене.

Попытки Ирана создать проиранское лобби в политической элите Афганистана, так среди простого населения лояльного слоя будет упираться именно на вероятность возникновения нового очага напряженности между шиитами и суннитами, с учетом целенаправленных атак ИГИЛ. В то же время дестабилизации ситуации в Афганистане усилит активность террористических группировок белуджей Ансар аль-Фуркан и другие, создавая напряженность на восточных границах Ирана.

Усиление позиций ИГИЛ в Афганистане угрожает не только экономическим проектам Китая в регионе, но напрямую безопасности провинции Синьцзян. Проблема в том что, территория подконтрольная боевикам Аль-Каиды в Сирии заметно сужается, в данном случае отряды Туркестанской Исламской партии, численность которых по российским данным достигает 5 тысяч, рассматриваемых Аль-Каидой как элитные и хорошо подготовленные подразделения останутся не удел. Афганистан, где существуют остатки Исламского движения Восточного Туркестана, является наиболее благоприятным местом: гражданская война, множество террористических группировок, слабые силовые структуры, для перебазирования Туркестанской Исламской партии, при поражении террористических группировок в Сирии.

Тем не менее, ослабление позиций ИГИЛ в Афганистане зависит от политической воли Вашингтона с необходимым крупномасштабным увеличением численности войск, что напрямую противоречит предвыборным обещаниям президента Д. Трампа снизить военную активность в Афганистане. При этом существует вероятность использования частных военных компаний США по подавления очагов  ИГИЛ в Афганистане, однако этот план остается лишь пока в перспективе. А дальнейшее противоборство США и НАТО исключительно с талибами только усугубит ситуацию, и приведет к усилению позиций ИГИЛ в Афганистане, с учетом динамики роста численности и захвата территорий этой террористической группировки начиная с 2016 года.

Мамбетов Нурдин, заместитель директора аналитического центра «Prudent Solutions».