Аналитический Центр "Разумные Решения"

Март 2012 г.

Прошедший в Сеуле саммит, посвященный рассмотрению вопросов, связанных с ядерной проблематикой, в действительности стал официальным подтверждением реакции международного сообщества на современные глобальные процессы в этой сфере. По сути, конференция, направленная на международное противодействие таким странам как Иран и Северная Корея, не привнесла каких-либо кардинальных и новаторских решений проблемных вопросов. Все известные и применяемые меры международных организаций и мировых акторов дополнились необходимостью борьбы с «ядерным терроризмом», как одной из основных угроз международной безопасности. Учитывая глобальный охват прошедшего саммита, представляется целесообразным рассмотреть региональный аспект и роль Казахстана в этом процессе.

Казахстан, заметно активизировавшийся на международной арене за последние 10 лет, становится наиболее значимой фигурой на постсоветском пространстве Центральной Азии. И на фоне частичной поддержки президентом Назарбаевым международных кампаний в Ираке и Афганистане с миротворческой миссией в свое время, становится очевидным, что сейчас казахстанское руководство стремится упрочнять свои позиции на международной арене. Поводом для этого служат несколько факторов внутреннего и внешнего характера.

Во-первых, наиболее значимый вопрос для казахстанской дипломатии на современном этапе является иранский вопрос. Однако срез проблематики несколько иной и не лежит в сфере разработки ядерной программы Тегерана. Здесь Астана придерживается извлечения собственных выгод. Кроме того, топливно-энергетическая политика казахстанских властей вторит позиции российского руководства, которое на фоне эмбарго на экспорт иранской нефти является самым главным экспортером энергоносителей северной части континента. Причем экспортная политика Москвы покрывает практически все направления нефтепотоков, ведущих в Европу и Центральную Азию. И если европейские энергохолдинги не склонны отказываться от российских энергоресурсов, то в Центральной Азии, а именно в Кыргызстане и Таджикистане ситуация складывается совершенно иным образом. Резкое ухудшение двусторонних межгосударственных отношений с Россией подталкивают Бишкек и Душанбе к выработке новых механизмов и подходов в проводимых курсах внешней и внутренней политики. Что в первую очередь отразится и на топливно-энергетическом сотрудничестве с Москвой.

Недавно, официальный Душанбе озвучил возможность поставки иранской либо туркменской нефти на рынки Таджикистана и намерен в ближайшем будущем сократить импорт российских нефтепродуктов. Такой внешнеэкономический выпад в основном связан с введением экспортных пошлин на светлые нефтепродукты в России, после чего стоимость ГСМ в Таджикистане увеличилась более чем в 1,5 раза. Переговоры между странами по отмене пошлины не привели к осязаемым результатам, как это было сделано в Кыргызстане. Тем не менее, иранское руководство, ограниченное в своих действиях на мировом рынке нефти, вполне может укрепить свое положение на центральноазиатском направлении и, в первую очередь в Таджикистане. Безусловно, получение баснословных экономических выгод не является целью Тегерана, однако с политической точки зрения подобный шаг будет нести довольно показательный характер. Российские интересы в Таджикистане и Кыргызстане, которые помимо бизнеса, представлены важными военно-стратегическими объектами рискуют потерять свою привлекательность для местных властей. Причем, постоянная манера Кремля решать двусторонние конфликты с позиции силы укрепляют Кыргызстан и Таджикистан в желании диверсифицировать свое внешнеполитическое сотрудничество. К тому же, альтернативой российской и иранской нефти в Таджикистане может также стать и туркменская нефть.

Исходя из этого, становится очевидным, что российское влияние в южных странах Центральной Азии постепенно уменьшается и предоставляет возможности для активизации других акторов. Казахстан, укрепившийся в роли основного проводника российских интересов в регионе, занимает вполне определенную позицию во внешнеполитических вопросах, касающихся Центральной Азии. С точки зрения топливно-энергетической сферы, для Казахстана является крайне важным сотрудничество с Ашхабадом, которое имеет общие точки соприкосновения в отношении экспорта энергоресурсов. Причем установленные подходы к подобной кооперации позволяют Астане удовлетворять свои интересы, получая выгоды за транзит. Несмотря на то, что эта ситуация касается газовых поставок, выработанные механизмы между государствами играют позитивную роль в дальнейшем межгосударственном взаимодействии. Вполне естественно считать неблагоприятным для казахстанских интересов развитие газовой либо нефтяной индустрии без участия (прямого либо косвенного) Астаны в проектах. К тому же принципиальным для Казахстана является гармонизация подходов государств Каспийского региона по решению существующей проблемы разделения и легитимизации шельфов.

Таким образом, позиция Казахстана объясняется несколькими факторами: поддержка российского курса; недопущение на центральноазиатский нефтяной рынок Ирана; предотвращение иранского политического влияния; укрепление национальной безопасности через снижение рисков регионального уровня, в данном случае угроза исходит от Ирана. Следовательно, Казахстан несмотря на роль проводника России в регионе пытается одновременно решать свои проблемные вопросы национального характера. И отдаляясь от нефтегазового сектора, насущным вопросом национального развития становится программа развития ядерных технологий. Рассматривая ситуацию в этом ключе, Казахстан вынужден позиционировать себя на международной арене как состоявшееся правовое государство с вменяемым курсом развития, гарантирующее преемственность политических взглядов и максимально интегрированного в международные процессы. И Сеульский саммит в принципе дал свои плоды. Казахстан подписал соглашение с Южной Кореей по строительству теплоэлектростанции на своей территории. Развитие сценария вокруг обеспечения энергетической независимости Казахстаном показывает, что Астана в преследовании своих целей не делает акцент на своей ядерной программе на международной арене в силу высоких рисков быть непонятым международным сообществом. Однако, в долгосрочной перспективе подобные инициативы направлены на укрепление мирового мнения, по сути, мировых геополитических игроков в мирном характере развития национальных проектов Казахстана. Но утверждать, что тактика Астаны является единственно правильной не представляется возможным. Противодействие региональных держав в лице того же Узбекистана вполне прогнозируемо на стадии подготовки к реализации проектов по строительству АЭС в Казахстане.

Между тем, прошедший саммит по ядерной безопасности в Сеуле, несмотря на большую долю декларативности, для Казахстана сыграл позитивную роль. «Сверка часов» по вышеуказанным вопросам с руководствами России, США и Кореи, а также международное подтверждение должного уровня безопасности Семипалатинского ядерного полигона во многом подтвердили правильность политического курса Акорды. Тем не менее, прогнозировать на долгосрочную перспективу не имеет смысла в силу нарастающей роли Ирана и Турции в Центральной Азии.

Аналитический отдел «Prudent Solutions»