Аналитический Центр "Разумные Решения"

 Атай Молдобаев

Министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу 25 апреля 2017 года посетил Узбекистан с целью придания более позитивной динамики политическим отношениям между двумя странами. Республики на сегодня имеют довольно неплохой уровень торгово-экономических отношений, выражающийся в 1.2 млрд. долл. США ежегодного оборота, однако как считают в Анкаре эти показатели неполные и имеют неплохие основания для  последующего роста.

Отношения между Турцией и Узбекистаном эпохи Каримова находились на низком политическом уровне. В Турции осознают региональный потенциал Узбекистана, отношения с которым были испорчены после того, как Мухаммаду Салиху было предоставлено политическое убежище официальной Анкарой в начале 90-х. К тому же, на фоне этого похолодания после организации серии терактов в 1999 г. в Узбекистане, Ташкент обвинил Салиха в подготовке взрывов и потребовал его экстрадиции, на что получил отказ. Сразу же после этого в Узбекистане были запрещены все турецкие лицеи корпорации «Хизмет», а последователи Фетхуллаха Гюлена были объявлены вне закона. Все соглашения в образовательной сфере были аннулированы в 2008 г. в одностороннем порядке, в 2011 г. были закрыты и конфискованы в пользу государства несколько крупных торговых центров «Туркуаз». Властями были предъявлены обвинения турецким бизнесменам в экономических преступлениях, вследствие чего они были депортированы из страны. Немногим позже были запрещены к трансляции некоторые турецкие сериалы, что стало практически финальным рубежом и сигналом Каримова о нежелании иметь что-либо общее с Турцией. Таким образом, на момент смены власти в стране осенью 2016 г. Мирзияев получил в наследство тяжелый багаж турецко-узбекских отношений и пространство для осознания какое место и роль может быть отведено турецкому внешнеполитическому вектору Ташкента. Отметим, что турецкое руководство после кончины первого президента Узбекистана резко активизировалось, что вылилось в визит главы Турции Реджепа Эрдогана в Ташкент для прощупывания настроения новых узбекских властей. На встрече оба президента договорились о привлечении турецких туристических компаний для участия в строительстве туристических комплексов в Узбекистане, были обсуждены вопросы сотрудничества в переработке сельхозпродукции, создании предприятий в текстильной промышленности, а также обговаривалось проведение заседание межправительственной комиссии и проведение под его эгидой двустороннего инвестиционного форума в Ташкенте в 2017 г.

Отметим, что на фоне поиска и мониторинга Узбекистаном своих стратегических внешнеполитических направлений, Анкара стремится войти в список партнеров Узбекистана. Этому способствуют крупнейший в регионе потребительский рынок, энергетический потенциал Ташкента, новая власть,  а также отход от прежних устойчивых паттернов взаимодействия с внешним миром, в основе которых сегодня лежат прагматичная и выверенная политика интересов, а не субъективных мотивов как во времена Каримова. Шавкат Мирзияев на сегодня провел политические консультации с основными партнерами в числе которых Туркменистан, Казахстан, Россия и в начале мая, как сообщают СМИ, состоится визит в Китай, призванный окончательно расставить все точки над «i» во внешней политике Узбекистана.

Какие интересы преследует Турция в Узбекистане? В первую очередь, Анкара стремится к отмене виз для своих граждан и установлению беспрепятственного сообщения между странами, что будет также способствовать перемещению капитала и человеческих ресурсов. Турция желает восстановить свои позиции, утерянные во времена заморозки узбекско-турецких отношений. К тому же, это происходит на фоне разочарования политикой Запада в адрес Турции (отсутствию необходимых точек соприкосновения в разрешении сирийского вопроса и стратегически важных для Турции интересов), демонстрируемой на протяжении последних нескольких лет и едва ли не вылившейся в государственный переворот в Турции с участием религиозных, военных, педагогических кругов. Как известно эти события привели к переориентации внешней политики Анкары. Растущая волна исламофобии и анти-иммигрантской политики показывает, что в Европе не хотят мириться с засильем мигрантов и их влиянием на социально-политические процессы. На фоне этих событий Турция со своим авторитарным режимом, а также непосредственной вовлеченностью в урегулировании вопроса беженцев с Сирии остается одной из крайней сторон, в связи с чем антитурецкая риторика звучит все чаще в западноевропейских странах. Выходом из этого положения Турция видит в политическом давлении на ЕС, а также компенсации своих внешнеполитических интересов за счет пантюркистского направления (Центральная Азия), поиска партнеров в антизападном блоке. Налаживание отношений с Узбекистаном в данном контексте имеет под собой большее основание, чем необходимость установления двустороннего сотрудничества.

Очень важным фактором расширения восточного направления турецкой внешней политикой является также экспорт опыта Партии справедливости и развития, своего рода экспорт «турецкой демократии». Симбиоз ислама и власти турецкой модели на протяжении долгого периода времени воспринимается очень позитивно в постсоветских странах с довлеющим числом мусульман в обществе. Следуя законам экономической теории «спрос порождает предложение» — Турция хотела бы выступать культурно идеологическим центром не только в аспекте пантюркизма, но также  и в прикладном политическом ключе. Каримовский Узбекистан в этом случае действовал более прагматично, чем к примеру Кыргызстан или Таджикистан, Ташкент до сегодняшнего времени попросту закручивал гайки, не оставляя пространства для маневров. Сегодня, новое руководство наоборот освободило из тюремного заключения около 40 тыс. человек, в числе которых также осужденные по обвинению в терроризме, что вызывает определенную тревогу относительно политической стабильности в среднесрочной перспективе. Турецкие наработки, по нашему мнению, могли бы быть полезными Узбекистану в период транзита власти.

Немаловажную роль играет в достижении своих интересов и религия. Общество Узбекистана как известно очень религиозно и восприимчиво к процессам, затрагивающим вероубеждение. В стране много последователей суфизма, что объединяет турецкую и узбекскую стороны, а также много суфийских святынь, дорогу к которым Анкара хочет открыть для своих граждан. Более того, ислам суфийского толка имеет прочные позиции на юго-западе и западе Узбекистана, суфийские братства и в частности орден Накшбандия влиятелен и располагает чиновниками высокого ранга официальной власти как в Узбекистане, так и в самой Турции. Согласно экспертным оценкам президент Эрдоган сам является последователем этого ордена, что накладывает определенный отпечаток на дальнейший ход действий.

Таким образом, очевиден один из механизмов реализации турецких интересов, который ко всему прочему отличается миролюбивой риторикой и отрицает радикализм и экстремизм, проповедующийся в современном мире иностранными религиозными миссионерами. Большое число узбекских студентов, выпустившихся из турецких университетов, также составляют необходимый общественный кластер способный продвигать и популяризировать турецкий вектор развития. В качестве дополнительного, но не самого решающего фактора необходимо отметить позитивный имидж самого Реджепа Эрдогана в Узбекистане, который воспринимается обществом как взвешенный, прагматичный и в меру жесткий политик.

Как уже и упоминалось выше скоро должен состояться визит президента Узбекистана в Китай, который должен подтвердить все узбекско-китайские договоренности по энергетическому, промышленному, сельскохозяйственному (частично, в основном экспорт хлопка) взаимодействию и, по всей видимости, расширить свое торгово-экономическое сотрудничество за счет новых контрактов. Рассматривая ситуацию в целом, то становится очевидным, что Узбекистан визитами своего нового президента совершил основные стратегические ходы в отношении долгосрочного партнерства на евразийском континенте. Как и предполагалось вначале установления новой власти приоритетные направления внешней политики были отданы странам, находящимся в непосредственной близости и, соответственно в натуральной зоне взаимных интересов, а также имеющим культурно-историческую общность. Многовекторная политика продолжает оставаться главным инструментом взаимоотношений с внешним миром, а прагматичность команды Мирзияева состоит в том, что Узбекистан четко разделяет сферы сотрудничества между векторами, стараясь не допускать перекрещивание национальных и зарубежных интересов. К тому же, приоритет политики Ташкента, как и прежде, отводится двусторонним отношениям.

Региональный гигант является полной противоположностью Казахстана, который стремится к участию на любой мировой площадке и старается дружить со всеми странами. Эпоха правления Каримова не прошла бесследно и, по всей видимости, еще несколько лет будет определять формат взаимодействия узбекских властей с внешними партнерами.  Во многом это делает подходы Туркменистана и Узбекистана очень похожими, что было также продемонстрировано особым вниманием и почтением двух президентов друг к другу. Остальные вектора сотрудничества, как показывает анализ, также не будут обделены вниманием, однако очевидно, что Ташкент не допускает поспешности в своих переговорах и стремится к обстоятельному диалогу со своими партнерами.

Атай Молдобаев , заместитель директора аналитического центра «Prudent Solutions»