Аналитический Центр "Разумные Решения"

Усубалиев Эсен. Март 2008

Постепенное превращение ислама в полноценный фактор политического процесса в Центральной Азии после распада СССР, не было неожиданностью и явилось вполне прогнозируемым результатом, даже для тех стран, где ранее ислам имел лишь традиционно-культурное значение. Открытие границ, и номинальное возвращение Центральной Азии в лоно исламской цивилизации, в условиях идеологического вакуума, неминуемо вело к росту интереса населения к исламу. Характерной же чертой современной ситуации в регионе продолжает оставаться возрастающее влияние ислама во многих сферах общественных и политических отношений. За короткий период независимого развития стран региона, ислам постепенно не только возвращает утраченную за 70 лет роль в обществе, но и приобретает новые сферы влияния, в которых его воздействия нельзя игнорировать.

Политическое измерение ислама или иными словами, политический компонент исламской доктрины, представляет сейчас предмет особой озабоченности во многих странах Центральной Азии, поскольку использование его мощной идеологической базы в политических целях, воспринимается как серьезная угроза стабильности политических (светских) режимов многих стран региона.

Между тем, исламское политическое движение, уже негласно являясь неотъемлемым участником политического процесса в странах Центральной Азии, безусловно, не представляет собой единой целое, которое равнозначно влияет на развитие ситуации во всех странах региона. В первые этапы «возрождения ислама», возможно и ожидалась, что на волне всеобщего возвращения в ислам, бывшие советские республики сплотятся вокруг общей религиозной основы их народов. Но как показывает история и практика развития независимых государств, национальный компонент взял верх над религиозной идентификацией, и страны были заняты, в первую очередь восстановлением национально-культурных особенностей своих народов, где и отводилось одно из мест исламу. Исключение составили Таджикистан и Узбекистан, где даже в период советской власти ислам сохранял важные функции регулятора социальных отношений в обществе. Между тем, с точки зрения изучения отношений между исламом и политикой в регионе, эти две республики сыграли роль своего рода инкубатора для последующего развития политических идей ислама для Центральной Азии.

В Таджикистане, где в гражданской войне исламская оппозиция принимала активное участие, это привело к признанию за исламом права создавать на его основе политические партии с представительством в парламенте и ряде правительственных структур. Использование политических лозунгов с религиозной окраской, впоследствии получило распространение и в Узбекистане, но специфика государственного правления там, не позволила дальнейшему (открытому) проявлению исламского политического движения, вынудив его уйти в глубокое подполье.

В случае Таджикистана, исламское политическое движение пошло на спад и более не имеет тех перспектив развития и оказания влияния как раньше. Отчасти из-за того, что исламистам так и не удалось реализовать на практике преимущества исламского правления, которое включает намного больше, чем просто политические лозунги и призывы обеспечить поступательное расширение своего влияния в обществе. Как следствие, на фоне потери позиций среди населения, официальное руководство ужесточает контроль в этой сфере и постепенно идет на ограничение деятельности религиозной партии в стране.

Исламское политическое движение в Узбекистане не получило шанса даже для частичной реализации, и вряд ли получит, учитывая жесткий контроль государства в этой сфере. В худшем случае, что можно ожидать, учитывая рост социальной напряженности внутри страны в условиях репрессивных методов воздействия на мусульманскую общину Узбекистана, так это путь Таджикистана, когда в результате внутреннего конфликта ислам как политическая сила сможет добиться политического представительства. Но даже в этом случае, маловероятно, что результаты легального включения ислама в политический процесс, будут как-то отличаться от опыта Таджикистана.

Характерной чертой исламского политического движения в этих странах остается то, что за исключением политической риторики, адресованной преимущественно к малообразованным массам населения, оно объективно ничего дать не может. Не стоит забывать, что ислам и его доктрина несет в себе не только политическое обустройство, но и большую социальную и экономическую программу, для реализации которой ни в этих странах, ни в регионе в целом нет необходимого научного исламского потенциала. В то время как имеющийся идейно-политический потенциал, черпающий вдохновение в опыте стран Ближнего и Среднего Востока, предназначен для преобразований «первой ступени», предполагающей лишь общие изменения.

Возвращаясь к не столь далекой истории независимого развития стран региона, то с точки зрения восстановления позиций ислама в обществе, особняком стояли Казахстан, Кыргызстан и Туркменистан, страны в большей степени сделавшие упор на развитии и восстановлении национального компонента государственности. Однако и процесс исламского «возрождения» в этих странах также шел своим чередом, правда, не столь интенсивно как в Таджикистане и Узбекистане. При этом, стоит однозначно исключить Туркменистан из этого процесса, поскольку именно особый национальный путь развития, в условиях жесткого государственного контроля, который не ослаб даже после смены руководства в стране, определяет сейчас перспективы развития страны.

В любом случае, к настоящему времени мы можем отметить, что на пространстве Центральной Азии процесс политизации ислама приобрел более или менее прогнозируемые формы. Однако эволюция политического ислама в регионе стала приобретать и другое измерение – светские режимы Центральной Азии начинают сами проявлять большой интерес к «подключению» ислама к политическим процессам в стране и это можно отнести к одним из новых тенденций в отношениях между религией и государством.

И здесь нельзя не отметить тенденции умеренного и контролируемого развития ислама в Казахстане, где, несмотря на присутствие ряда политических исламских движений как радикального, так и умеренного толка, государственная политика страны позволяет обеспечивать минимальное их влияние в обществе и политике страны. С другой стороны, Казахстан сам использует ислам традиционного толка в целях поддержания общественной стабильности, отмечая важную роль ислама в становлении нации государства.

Длительное время возможность вмешательства религии в принятие политических решений, всегда воспринимались исключительно как угроза для светских режимов, в особенности в условиях перманентной нестабильности в Афганистане. Не являлся исключением и Кыргызстан, где также как и во многих странах региона, политизированные группы мусульман нередко заявляли либо о необходимости проведения реформ с учетом моральных и этических норм ислама, либо призывали к более радикальным методам изменения общественного строя.

Но отличительная черта Кыргызстана заключается в том, что в условиях произошедшей смены власти в марте 2005 г., страна вот уже на протяжении 2,5 лет переживает периодические политические потрясения и кризисы. По общему признанию специалистов, новое руководство Кыргызстана еще далеко от достижения полной стабилизации обстановки в стране и укрепления власти, особенно с учетом традиционного родоплеменного и регионального деления Кыргызстана. И на фоне общего кризиса власти и раздираемых общество родоплеменных противоречий, мусульманская община постепенно становиться полноправным объектом политики государства.

Привлечение мусульманской общины для решения отдельных, пока еще мелких задач на политическом поле уже стало реалиями современной ситуации в стране. На это указывает в частности то, что руководство страны неоднократно выступало с инициативами, призванными привлечь внимание мусульманской общины и показать лояльность властей к дальнейшему развитию ислама в стране.

Безусловно, значимость мусульманской общины, как важного фактора в политическом процессе в Кыргызстане еще только возрастает. Но необходимо помнить, что в условиях отсутствия четкой стратификации в обществе, где не существует деление на классы – интеллигенция, рабочие, крестьяне, но присутствуют лишь богатые и бедные, разрыв между которыми усугубляется, особую роль в обществе начинает выполнять религиозная идентификация населения. Мусульманская община, теоретически, представляет собой готовую группу избирателей, для которой значительно облегчен поиск необходимых для привлечения на свою сторону политических или иных лозунгов.

С другой стороны, с каждым годом растет уровень политического самосознания внутри мусульманской общины, она развивается и ищет новые пути отстаивания своих интересов в обществе, а в перспективе и политического представительства в парламенте. Не трудно предугадать, что в скором времени может возникнуть вопрос о создании ряда исламских политических партий в Кыргызстане.

Стремление государства использовать мусульманскую общину в целях поддержания существующего строя с одной стороны и, ответное желание мусульман иметь политическое представительство в общественных структурах и оказывать влияние на принятие политических решений с другой стороны – образует основной комплекс проблем, с которым руководству Кыргызстана придется столкнуться в будущем.

Другим проблемным блоком может стать невыполнимость многих предвыборных обещаний, сделанных с целью привлечения мусульманской общины на свою сторону. Как бы то ни было, государство и другие политические силы начали «играть» на «исламском поле», но они еще не определили для себя необходимые правила и ограничения, как юридического и этического, так и сугубо этнического характера, учитывающие особенности ислама как религии в условиях многонациональной страны.

Между тем очевидно, что понимание ислама и его политического потенциала невозможно без изучения опыта и современной ситуации в странах Ближнего и Среднего Востока, где исламская политическая оппозиция давно является активным и легальным участником политического процесса.

Общеизвестно, что мусульманская община Кыргызстана неоднородна. Она разделяется, как по национальному признаку, так и по родоплеменному и региональному (деление титульной нации). Более того, в мусульманской общине присутствует другой не мене важный фактор, который, потенциально, в большей степени, чем национальный и родоплеменной аспекты, оказывает влияние на развитие политического самосознания мусульман в стране – это идеология.

Нет необходимости говорить о таком важном свойстве ислама, как неразрывность религии и политики в повседневной жизни – ислам, и есть политика в определенном смысле. На протяжении всего XX в. события на Ближнем и Среднем Востоке показали, какой мощной политической силой является политическое движение под лозунгами ислама. И ситуация в Кыргызстане создает более чем благоприятные условия для развития именно этого направления – использование ислама для выражения, отстаивания интересов и прав мусульман.

Естественно, что как и в любой другой политической системе мира, исламское политическое движение неоднородно и представляет множество различных идеологических концепций достижения поставленных целей и задач. В какой то мере, часть этих концепций, берущих начало на Ближнем и Среднем Востоке, представлена и в Кыргызстане, что естественным образом влияет на формирование представления о мусульманской общине и с точки зрения мусульманской идеологии, которая и в этом отношении не однородна.

Существует опасность появления такой ситуации, когда мусульманский электорат потребует выполнения от государства, либо политических партий взятых на себя обязательств, невыполнение которых, может привести к дестабилизации остановки в стране, но теперь уже и с религиозной окраской. В то время как ни у кого нет гарантий, что мусульманская община не будет использовать опыт исламского политического протеста и борьбы, уже апробированный в странах Ближнего и Среднего Востока.

Усубалиев Эсен, к.и.н., директор аналитического центра «Разумные Решения»